В главных ролях:
- Марина Блейк
- Ифан Хью Дэфидд
- Сергей Чонишвили
- Дадли Саттон
- Лариса Панченко
- Александра Мария Чернакова
- Джанет Хенфри
- Хэзер Чейзен
- Ив Пирс
- Юрий Нифонтов
Режиссер — Анна Чернакова
Год — 2008
Жанр — драма
Рейтинг по IMDB 8.50
Отзывы о фильме "Сезон туманов"
Имя: galina_guzhvinaОтзыв: Грустно констатировать, но одно неоспоримое достоинство советского кино мы, кажется, действительно потеряли безвозвратно. Я говорю о горьковской по духу драматургии советских социальных лент, окончательно покинувшей российский кинопроцесс к нулевым. Драматургии, с ее полилогами, огрубленным (по сравнению с чеховским) символизмом, столкновением неоднородных мироощущений, ощутимым брожением мысли не только наиболее адекватной, когда речь идет о фиксировании и типизации крупных социальных явлений, но и обеспечивающей формат наилучшей усвояемости этих явлений ясным, широким, падким на яркую образность и языковую соль русским умом. И пусть по мере вызревания советской эпохи «Добровольцы», «Офицеры», «Коллеги» вынуждены были все больше тесниться, дабы дать место «Лимите», «Подранкам», «Ворам в законе» — в смысле работы с материалом и те, и другие были из того же теста, что и «Мещане», «Варвары», «Дачники»: они формулировали некий достоверный и качественный рабочий стеретип, который можно было углублять и дополнять деталями, от которого можно было отталкиваться критике и опровержению. А рабочие стереотипы обществу жизненно необходимы: практика, увы, слишком хорошо показала, что свято место пусто не бывает — при наличии отсутствия необходимых апдейтов там будет истираться до дыр стереотип устаревший (и это в лучшем случае), а чаще — просто нагло расположится какой-нибудь кустарный миф о людях с песьими головами.
Огромная тема «русских жен» за границей исключением не стала. За неимением сколько-нибудь вменяемых современных осмыслений сего явления художественными средствами народ по старинке видит его в категориях «Интердевочки» и «Зимней Вишни-2», выстраивая привычные ассоциативные ряды, в которых местная пьянь и рвань противопоставляется заморским подтянутым и денежным (хотя и жадноватым) господам, а русская крылатая душа героини бьется в клетке золотой и рвется на родину, что, однако, воспринимается зрителем, чаще всего не подвергающим сомнению основополагающий тезис о том, что «все в том острове богаты, изоб нет — везде палаты», не иначе, как суебесие. Ибо тоска по Родине есть давно разоблаченная на Родине же морока. Потому-то и конвейер, поставляющий дунек в Европу, до сих пор работает бесперебойно…
Анна Чернакова, надо отдать ей должное, на поводу у стереотипов не пошла. Более того, рассказанная ею история отдельно взятой русской жены достоверна в бытовом и эмоциональном планах, точна в деталях и не лишена покушений (зачастую — удачных) на психологическую тонкость. Беда в том, что в фильме ее изначально отсутствуют какие бы то ни было амбиции обобщить, схватить тип, возвыситься над частным и повседневным, он не замахивается даже на то, чтобы четко обозначить конфликт. Чернакова снимает вариацию на тему, толком не заявив самой темы, и оттого заведомо обрекает свой проект на сугубо внутреннее пользование в междусобойчике темой владеющих. Основной драматический узел повествования (и обычный удел русской жены за границей), а именно невыносимая (особенно для женщины образованной и талантливой) унизительность профессиональной ситуации, невозможность хоть как-то реализовать себя как личность и мучительный стыд при встречах со старыми знакомыми, заставляющий врать и изворачиваться, пользоваться их неосведомленностью и ненавидеть себя же за это — погребен в фильме под пыльной мишурой банальной и совершенно ненужной любовной интрижки (ибо назвать это историей язык как-то не поворачивается). А актерская харизма Чонишвили, его абсолютное, бесспорное профессиональное превосходство надо всеми иными задействованными лицедеями как раз ее (интрижку) и выводит на первый план. Более того, истошно-русские интеллигентские замурзанность и бытовая неудельность, и нелепое товарищество, и взгляд побитой собаки — все это сыграно им с такой достоверностью и убедительностью, что у зрителя велик соблазн заключить, что в лице Марины и Саши встретились два одиночества, два потрепанных и обманутых жизнью неудачника. Между тем как — уж давайте начистоту — быть второй, а не первой скрипкой в квартете — это все-таки не то же самое, что работать парикмахершей, будучи при этом дипломированным филологом и зная, что если работать перестанешь, рухнет все хрупкое, кредитами подпитываемое здание твоей условной материальной устроенности — то единственное, ради чего и погибли юность и талант…
А ведь сколько вопросов можно было бы поставить! И об удивительной стойкости этой слепой, наивной веры в Эльдорадо по ту сторону границы — даже у самых образованных, самых искушенных; и об удивительной легкости, с которой наши женщины кладут свое самое сокровенное на все, что хотя бы отдаленно алтарь напоминает; и об особенно понимаемой порядочности; и о той, наконец, что не отвяжется, как ее ни умоляй, как ни погибай от вязких наплываний… Может быть, кто-нибудь из авторитетов возьмется когда-нибудь? Гордон, Галин, Снежкин, на худой конец?
