- Халит Эргенч
- Туба Бюйюкюстюн
- Мехмет Гюнсюр
- Неджат Ишлер
- Ergin Bal
- Бейза Байкал
- Селим Байрактар
- Ипек Билгин
- Yelin Bilgin
- Джемре Эбуззия
Отзывы о фильме "Красный Стамбул"
Имя: DimaKINОтзыв: Путь к отчаянию лежит через отказ от какого-либо опыта.
Фланнери О’Коннор
Только мне — влюбленный шепот, только мне — далекий топот,
Уходящей жизни опыт — только мне. Кому ж еще?
«Касыда о ночной грозе», Олег Ладыженский
Хоть и можно эти две строки Ладыженского в каком-то смысле отнести к героям «Красного Стамбула», они совсем о другом человеке. О человеке, который персонажам «Стамбула» противоположен и который мог бы упрекнуть их в том же, в чем когда-то Ницше — Августина: нет у вас, господа, гордости, слишком-то вы, господа, искренни, искренни до нескромности… Но это прекрасно. Прекрасно, что есть где-то люди, искренние до нескромности, люди, которые, переживая боль отношений, становятся сильнее, сбрасывают ненужные плащи и погружаются в жизнь незащищенные, перестают от нее, жизни, защищаться.
Писателя Орхана Шахина, пережившего в Стамбуле тяжелое горе и уехавшего от воспоминаний в Лондон, приглашает в Стамбул спустя многие годы старый друг Дениз, сценарист и тоже писатель. Орхан возвращается на родину, где встречает Дениза и его друзей, красавицу Неваль и темпераментного Юсуфа. После этого… действие развивается не в том смысле, в котором развиваются сюжеты Голливуда, «Красный Стамбул», скорее, вторит Достоевскому — лирично и талантливо изучает души героев.
На фоне талантливости и непопкорновости фильма и его общей оторванности от клише Голливуда саундтрек воспринимаешь с некоторым сожалением. Потому что похожие мелодии нередко слышишь в голливудских фильмах. Регулярно звучит сентиментальное фортепиано, которое со своей задачей справляется, душевное состояние героя выражает, но как-то уж чересчур демонстративно. Вот играет нечто приторно-сентиментальное, щипающее душу: это Орхан в ожидании, в предвкушении, в фантазиях, в прошлом, в будущем — где угодно, но только не в настоящем. Когда Орхан переживает болезненное эмоциональное отрезвление, встречается со своей субъективной истиной и границами близких ему людей, играют неплохие минорные мелодии наподобие тех, которыми емко выражает душевное смятение группа «Флёр». Когда Орхан задумчив, звучит задумчивая фортепианная мелодия. А когда творческие токи Стамбула находят путь к сердцу Орхана (режиссер Ферзан Озпетек любит свой родной город), к фортепиано примешиваются народные инструменты и мотивы (с приятным результатом). Впрочем, саундтрек ругать не стоит, он достаточно приемлемый; единственное сожаление — он уступает всему остальному в фильме; к тому же, главное в «Красном Стамбуле» — это люди.
И границы этих людей. Режиссер Ферзан Озпетек весь фильм обрисовывает контуры каждого персонажа как можно четче: вот здесь заканчивается он, тут начинается она, и смешивать их нельзя (красавица Неваль говорит об этом Орхану: ты чувствуешь одно, думаешь, что она чувствует то же самое, но ваши чувства всегда разные). Часто эти контуры-границы — источник страданий. Которые Озпетек тоже изображает. За обезболивающим впору возвращаться к строкам Пастернака: «И оттого двоится вся эта ночь в снегу, и провести границы меж нас я не могу». Фильм вообще не стесняется живописать боль, и мужскую, и женскую — ту боль, что всегда присутствует в близких отношениях, из которых в «Красном Стамбуле» есть и эрос, и сторге, и даже мания; нету прагмы и агапэ. Еще Фрейд обнаружил, что вытеснению подвергаются, из-за своей болезненности, главным образом смыслы, связанные с межличностными отношениями во всем их многообразии. Ферзан Озпетек рисует эти смыслы, эти эмоции, эти отношения с искренностью и смелостью настоящего поэта.
«Красный Стамбул» полон психологизма Достоевского, и главный герой вполне мог быть в ранней молодости мечтателем из «Белых ночей». С той разницей, что о будущем мечтателя не много известно (да и какое будущее в этом смурном Петербурге, а?), а будущее Орхана Шахина наполнено оптимизмом и полнотой бытия. Фильм перекликается с «Три цвета: синий»: и там, и там герои, оба творческие люди, восстанавливаются после трагедии через творчество и отношения. Совсем далекая параллель, которую все же хочется провести, — это смысловые переклички истории Орхана с историей Джилл Макбейн из «Однажды на диком Западе».
Режиссура, работа оператора — легки, воздушны, элегантны. Эстетика Стамбула изящна и лирична, ее подают ненавязчиво и со вкусом. Диалоги энергичные, динамичные, живые, в них ни капли фальши, только простое, по-восточному искреннее и незамутненное чувство. А финал, как и весь фильм, лиричный, незаезженный, свободный от штампов и клише всякого пошиба, хотя, на мой вкус, чересчур аллегоричный — финал есть очередное свидетельство того, что «Красный Стамбул» есть дитя вдохновения и потому фильм автобиографический.
«Красный Стамбул», к тому же, полон мужества, глубого, непопкорнового оптимизма и непопсовой жизнерадостности. Да, кое-кто со своим Босфором расстался. Но что с того зрителям? Всегда кому-то мужества не хватает. Жизнь продолжается, вместе с ней продолжаемся и мы; продолжаем заплыв к неизбежным и видимым уже издалека воротам смерти, отождествившись с главными героями, которые снимают ненужные плащи, становятся незащищенными и восприимчивыми, как оголенный нерв, и бросаются переплывать свой личный Босфор.
9 из 10
