- Мартина Гедек
- Маркус Кроер
- Антония Лингеманн
- Томас Тиме
- Беате Мес
- Штефан Шад
- Финн Киршнер
- Ханнс Цишлер
- Сибилле Каноника
- Майя Боте
Отзывы о фильме "Бастард"
Имя: AnnieChemistryОтзыв: Итак, в Петербурге стартовала «Неделя Германии», в рамках которой показываются фильмы земли Баден-Вюртенберг. Киноакадемия земли Баден-Вюртенберг — единственная в Германии школа, которая входит в список лучших киноакадемий мира. Ну это так, предыстория.
Этот фильм — полнометражный дебют молодого режиссера, выпускника Баден-Вюртенбергской академии, Карстена Унгера. Он же выступает сценаристом в создании этого фильма, над сценарием он работал в течение трех лет.
Теперь — плюсы и минусы фильма «Бастард».
1. Съемка. Давненько я уже не видела красивой, качественной съемки в криминальных драмах, таких, как эта. Великолепная, филигранная работа мастеров своего дела. Фильм смотрится на одном дыхании.
2. Мартина Гедек. Настоящая звезда немецкого кино снялась в фильме начинающего режиссера и не прогадала. Вряд ли бы фильм смотрелся так сочно и ярко без нее.
3. Главный герой. Вообще интересна история этого мальчика: у него нет имени, в свидетельстве о рождении на месте имени поставлен «Х». У него нет и родителей, и друзей. Он страдает из-за того, что сам не знает, кто он. Его играет восходящая звезда немецкого кинематографа Маркус Кроер. Невероятно привлекательный мальчик, который, вдобавок к его красоте, обладает, имхо, недюжинным актерским талантом.
4. Музыка. Вот это именно то, из-за чего стоит посмотреть фильм, если вас еще не привлекло сказанное мной выше. Унгер обладает каким-то потрясающим вкусом в выборе музыки — весьма красивые композиции, которые помогают окунуться в атмосферу покинутости и отчужденности, в чувства безымянного мальчика.
5. Немецкий язык. Не знаю, минус это или плюс. Но для фильма — определенный минус в том смысле, что его практически не увидит русскоязычная аудитория. А для меня немецкий язык является самым красивым в мире.
Не побоюсь и скажу, что этот фильм — лучшая криминальная драма, снятая когда-либо в немецком кинематографе.
10 из 10
Имя: gordy
Отзыв: Родители уже хватились, а полицейские давно уж рыщут, обшаривая речные камни, выуживая из воды вещественные доказательства пропажи школьника, для расследования которой из центра на окраину прибывает искушённая в детской психологии дама, оттесняющая от дела озадаченных загадкою сыскарей, уступающих напору решительного психоаналитика, отправляющегося раскалывать на правду беззаботную и нагловатую школьную детвору.
Одни сбиваются с ног, другая — ломает голову, а виновник поднявшегося шороха, не таясь уже дразнит паникующих родителей жертвы, затевая с ними игру в дочки-матери, навязчиво стремясь собой заполнить самим же созданную пустоту в их симпатичной квартире, выдавая себя лишь настырной однокласснице, добивающейся от всех внимания, как и он, не брезгуя, грязным и напористым шантажом.
Разоблачение преступника — лишь дело времени, но даже признавшийся, тринадцатилетний подросток неподсуден и неподвластен взрослым, которые, не имея права плющить его пальцы плоскогубцами и зажимать половые органы в тисках, ведут разгильдяйское наблюдение за развязным преступником, непростительно теряя время, а, может, и совсем его потеряв.
Кино, с самого начала, отдалившись от реализма, стремительно перешло к условностям, отстранившись от криминального сюжета в пользу психологической подоплёки поведения всех участников событий, круг которых, расширяясь, охватывает семьи странного мальчика, его напористой подруги и присматривающую за ними учёную женщину, тоже не лишённую личных проблем.
Правдивость и достоверность уступают место анализу выплывающих из тумана мотивов детей и взрослых, связанных неизвестностью забытого ими прошлого и безрадостного настоящего, симптомы которого раскрываются в подводящих к выводам эпизодах неустроенности быта и частной жизни, что было давно, есть ныне или происходило всегда. Тайны родителей и боль от правды, соединившись вместе, персонажи Маркуса Кроера и Антонины Лингеман мучают м своих, и чужих выматывая Мартину Гедек, которая с Сибилле Каноника не знает, как усмирить беззастенчивого наглеца, узнавшего, что он прожил жизнь в чужом доме.
Кино, утекая в жизнь, перестаёт быть загадкой преступления, становясь исследованием отчуждения ребёнка, будь он брошен сразу, как безымянный мальчик, или как девочка Матильда, которая стала одинокой при живой матери, что, оказывается, не менее тяжело.
Режиссёр сознательно отбрасывает детективщину, потихоньку подсвечивая действие триллерным лучом, периодически выводящим его из домашних покоев к узнику и обратно, бросив все силы на выявление внутренних движущих сил, главной из которых является потребность в отсутствующей любви и внимании близких, или потеря близости с теми, кто считался таким до поры.
Так, почти забыв о жертве, кино становится пропагандой семейных ценностей, прибегая к испытанным и наглядным мерам воздействия, особо отделяя от любви вторгающийся в отношения героев подростковый секс, отчего навязываемая сюжетом нравственность доводится до абстракции, а персонажи обретают вес индивидуальных психотипов, обобщающих свойства сознания и давящей на него среды.
Однако, несмотря на потерю связи с узником, сценарий, уцепившись за неизвестное имя главного героя, поддерживает пульсирующий ритм поиска ответа на мучающий подростка вопрос о своём происхождении, ответ на который перевешивает гибельное положение заложника, заменяя для следователя одну криминальную задачу другой, куда более эффектной и неожиданной, чем это может показаться на первых порах.
Педагогическая прозрачность, подрывая энергетическую мощь картины, не умаляет самоотдачи актёров, работающих не по сюжету, а по каждому эпизоду в отдельности, связывая достаточно условные моменты единой и ощутимо крепкой эмоциональной средой, позволяя ретушировать издержки просветительства страдательной функцией действующих лиц, обеспечивающих кинематографическую ценность этого фильма, где опрокинутый в финале дуэт юных героев связывается в пару созвучными кинематографическими именами Матильда и Леон.
Имя: Neoclyte
Отзыв: Социальная драма с примесью триллера. В этом отношении фильм справился на ура.
Актеры вжились в роли так, что порой забываешь, что смотришь фильм. Даже дети сыграли на уровне профессионалов. Единственный кто мне не понравился это психолог-криминалист. Вроде бы она хорошая и ведет на протяжении всего фильма логично, но что-то не то. Может плохо сыграла, или актрису надо было найти посимпатичнее. Не знаю. И еще отец, но его было мало.
Еще не понравился традиционный ход сюжета: все очень предсказуемо и немного монотонно, начиная с того момента, как мать приготовила спагетти (но все равно было интересно и напряженно следить заа манипуляциями подростков). Да, я понимаю, что у нее похитили сына, но именно ради сына можно было хотя бы попытаться улыбнуться и постараться общаться со своим старшем более терпимо, а не выказывать явное равнодушие и даже агрессию, а ведь она на самом деле во всем и виновата.
Фильм не покажется скучным, если проникнуться.
Отдельно заслуживает похвалы Маркус Кроер. По-моему он справился со своей ролью на все сто, хотя и не был особо богат на эмоции, но именно такой его герой — отчужденный, но в то же время жестокий из-за нехватки материнской любви. По крайней мере так рассказывает фильм.
9 из 10
— Я забыл про Матильду.
— Я тоже.
Имя: Jarvys
Отзыв: Сразу скажу, что ничто не предвещало, что я вообще посмотрю этот фильм. Начать с того, что я отнюдь не поклонница немецкого кинематографа, и почти ничего о нем не знаю. Так же я не фанатка криминальных драм, социального кино и даже длинный хронометраж, и тот меня, как правило, раздражает. По всему явственно выходило, что и этот фильм обойдет меня стороной, по всем пунктам. И, могу сказать, что это один из лучших фильмов, которые я увидела за последние несколько лет.
Но, тем не менее, я посмотрела. Кино оказалось если и не идеальным, то близким к тому в моих представлениях об отличном кино. Отличном от грандиозных картинок, ярких, завораживающих, и забывающихся через час после просмотра. Фильм режиссера Карстена Унгера оказался прежде всего честным в своей жизненности, и это его главный плюс.
Я не буду сейчас пересказывать ненужную преамбулу про школу немецкого кинематографа и долгую фестивальную судьбу фильма, это ни к чему. Так же как и не буду рассыпаться в похвалах актерам, режиссеру и прочим задействованным участникам, они сработали прекрасно, это очевидно. Хочу лишь рассказать чем же меня зацепил этот фильм.
Главное действующее лицо фильма это, прежде всего, одиночество. Да-да, именно человеческое одиночество солирует здесь и выступает в роли примы. Им пропитано все, им не страдают, им живут, живут маленькие люди, только начинающие свою жизнь, и большие, не менее, а может и более одинокие и потерянные. Несмотря на опыт и наличие отношений. Одиночеством пропитано все кругом, фешенебельные районы, трущобы, подвалы, гостиные, школы, бары и улицы, и сразу становится очевидно, что атмосфера счастья и доверия для героев нашего времени всего лишь иллюзорная сказка с бесчестным концом, в жизни все на много проще. Проще, и в то же время сложнее.
В туалете загородной электрички судьба сводит внезапно и беспощадно два одиночества, подростков, Матильду и… Х. Именно Х, мальчика без имени, обозначенного в документах именно крестом, даже не прочерком. Его не просто вычеркнули из жизни. На нем поставили крест как на воспоминании не нужном, неприятном и отравляющем.
-Как тебя зовут?
-У меня нет имени.
-У всех есть имя.
-С именем не рождаются, его дают.
Помножь два несчастья и одиночества, что получится? Получится одно глобальное несчастье. Несчастье, получившее направление и вектор на что можно обрушить свою боль, несчастье, которое жаждет утешения. Так же и Матильда и Х познакомившись вместо того чтобы обрести утешение и поддержку друг в друге просто не знают как это сделать, потому что всегда были одиноки, у них есть лишь их наивные и детские представления о счастье и любящей семье.
Матильда, дочь одинокой матери-алкоголички, в жизни ее нет ни заботы, ни дома, ни тепла. Есть лишь тоска по погибшему отцу и смутные представления о том, как все должно быть. Жажда опеки и отцовского внимания толкает ее на поиски того, чего ей так не хватает. В обмен на это она готова предложить то единственное, что у нее есть, и тело, и душу, отдать все в обмен на капельку любви.
-Ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу?
-Сделаю.
-Всё что угодно?
-Всё.
Х. Красивый мальчик с холодными и печальными глазами, умный и отстраненный. За внешнем фасадом благополучия и обеспеченной семьи скрывается пустота, потерянность и нелюбовь.
-У вас есть физический контакт с сыном, вы прикасаетесь к нему?
-Что вы имеете ввиду? Зачем? Ему же уже 13.
-Получается что ваш ребенок уже год живет в социальном вакууме, без общения, совсем один.
Но год ли? Как долго может быть одинокой изначально никому не нужная жизнь? На этот вопрос Карстен Унгер дает жесткий и однозначный ответ по ходу сюжета.
Х совершает ужасный поступок, но тем не менее не вызывает ничего кроме сочувствия и жалости. Поступок, тем ужасней, что происходит он не от жестокости, а от гремучей смеси все того же одиночества, покинутости, непонимания того, кто же он есть и… любви.
Матильда и Х фактически берут в заложники и манипулируют взрослыми людьми заставляя их изображать настоящую семью, семью, какой она должна быть в идеальных детских мечтах, любящую и заботливую, где у каждого есть место за семейным столом.
Но бывают ли идеальные семьи? Даже в идеальных семьях хватает жестокости, недосказанности, скелетов в шкафу. Никто не умеет столь ловко манипулировать своими детьми как родители, никто не может причинить тебе столь сильной боли как тот, кто рядом. Как взятая в заложницы семейной трагедии Катя, протягивающая Х коробку с подарком, в которой вместо подарка пустота, все, что она может и хочет ему дать.
-Скажи мне, где мой ребенок, и я дам тебе имя.
И на вопрос, можно ли простить и исправить вездесущий Унгер, 3 года работавший над сценарием, дает нам жесткий и честный ответ. Есть вещи непростительные, которые нельзя исправить, как нельзя стереть из памяти жестокие слова сказанные вслух. Невозможно забыть, как невозможно стереть из памяти и забыть слова, сказанные в записке Катей своему новорожденному сыну. Так же как и нельзя простить ее поступок. Понять? Да. Простить? Так не бывает. За всю жестокость и безразличие подаренные нами другим людям приходится платить живя и смиряясь с последствиями содеянного.
Я забыл про Матильду!
Необратимые поступки нашей жизни и одиночество, которые есть следствие, и с этим можно только жить, или НЕ жить. А прощение? Так не бывает, жизнь это не сказка со счастливым концом.
И на фоне всей это драмы полицейский психолог, Клаудия Майнер, наблюдающая за неизбежным концом разворачивающейся трагедии. Клаудия, пытающаяся спасти других, помочь, понять, умная и сильная женщина, но всего лишь человек, такой же, как все.
Может быть финальным жестом Клаудии режиссер как раз и дает понять, что не смотря на то, что невозможно простить и забыть, может быть все таки есть надежда на то, что несмотря ни на что, если найти в своем сердце понимание, то к нам придет и сострадание и смирение, и можно будет не смотря на боль пытаться продолжать жить?
Я не знаю. Но хочу верить.
